«У России есть все, чтобы преодолеть трудности и выйти на высокие темпы экономического роста, считает глава Минвостокразвития Алексей Чекунков. Но «разворот на Восток» должен происходить не просто за счет смены партнеров».
В 2022 году трещины в международных отношениях, копившиеся десятилетиями, не выдержали и мир лопнул на несколько частей: на условный Запад — страны ОЭСР/НАТО/ЕС — бенефициаров послевоенного устройства мира, где живет «золотой миллиард», и на условный Восток — остальные 7 млрд человек, около 150 стран с политическими и экономическими системами, отличными от Запада.
Россия — крупнейшее государство мира, одновременно Европа и Азия, оказалась в эпицентре разлома. Беспрецедентные санкции, эмбарго и экспроприации привели к переоценке западных ориентиров, которыми Россия жила на протяжении трех столетий.
Каким должен быть «разворот на Восток»
Как «разворот на Восток» выглядит с Дальнего Востока — той части нашей страны, которая живет на несколько часовых поясов восточнее Китая? Каким образом он позволит преодолеть вызовы и откроет новые пути для развития России? Означает ли «разворот» полный разрыв с Западом, или же происходит естественная балансировка с учетом объективно возросшего веса Азии в мировой экономике до наивысшего за 500 лет уровня?
Важно объективно оценить масштаб стоящих перед нами вызовов. Десять из 15 крупнейших торговых партнеров России ввели ограничения, затрагивающие почти 40% нашего торгового оборота. Заморожена половина золотовалютных резервов — $300 млрд. Российские банки отключены от систем международных расчетов. Российская промышленность отрезана от технологий, необходимых для производства тысяч товаров, от бумаги до спутников. Закрыто небо для самолетов, закрываются границы для грузов и для самих россиян.
Для Дальнего Востока главной сферой напряжения в новой реальности стала логистика. Регион соединен с центром России двумя нитями — Транссибом (9288 км) и БАМом (4287 км). Даже до идеального шторма в виде пандемии и санкций пропускной мощности не хватало, чтобы переварить растущие потоки товаров в азиатском направлении — угля, нефтепродуктов, удобрений, металлов и т.д. В 2021 году дефицит фрахта в Азии привел к перебоям с доставкой контейнеров в рамках северного завоза в регионы РФ, а в 2022 году пропали уже сами контейнеры — их забрали из страны западные перевозчики.
По оценке «Востокгосплана», с учетом переориентации товарных потоков с запада на восток дефицит провозных мощностей в 2022 году составит до 70 млн т и до 160 млн т к 2025 году. Справедливости ради стоит отметить, что львиная доля этих миллионов тонн — уголь. Людей же волнует, как не оказаться отрезанными от «материка» из-за прекращения официального обслуживания иностранных самолетов.
Сейчас сложно предположить, насколько глухо будут задраены прежние каналы взаимодействия. Риски следует оценивать консервативно, не надеясь на легкие сценарии. Экономическая модель постсоветских 30 лет иссякла, и на ее месте нужно быстро выстраивать новую, чтобы обеспечить занятость и благополучие людей, а также развитие и безопасность государства. Мы вышли на эту трудную дорогу не безоружными: создано много инфраструктуры, построены современные предприятия. Миллионы людей заняты в малом бизнесе и сфере услуг. Однако это лишь часть слагаемых, необходимых для жизни и развития нашей самой большой в мире страны, более половины территории которой занимают Дальний Восток и Арктика.
Главным фактором являются люди, их знания, энергия и доверие. Как они организованы для достижения целей. После распада Советского Союза на месте предыдущей своеобразной организации экономики возникла сначала дезорганизация, а затем выстроилась экономическая система, которая, с одной стороны, быстро конвертировала доходы от ресурсов в новую инфраструктуру и предприятия, с другой — на скорости не успевала взрастить достаточно тех нематериальных сил (знания и доверие), которые являются определяющими в современном мире. У нас появилось много зданий и техники, но недостаточно знаний и технологий.
В таком контексте «разворот на Восток» должен стать не сменой маршрута экспорта с западного на восточный и заменой импорта параллельным импортом, а перезапуском всей экономической модели для достижения принципиально других темпов роста с ориентиром на 8% в год. Мы в состоянии повторить быстрый путь к процветанию, который экономики Азии прошли от полной разрухи к вершинам мировых рейтингов (кто в подушевом, а кто и в абсолютном зачете), опираясь на собственные силы и преимущества. Стартовые позиции у России лучше, и у нас есть Дальний Восток и Арктика.
Как перезапустить экономику на более высоких скоростях
Азиатское экономическое чудо всюду наступало по похожему сценарию и происходило в шесть тактов:
Обеспеченность продовольствием. Повышение отдачи от сельского хозяйства в постсоветской России прошло еще более успешно, чем в послевоенной Азии: у нас больше земли, удобрений, энергии и воды и меньше людей. В результате мы не только полностью обеспечены продовольствием сами, но и являемся одним из крупнейших экспортеров зерна в мире. Вызов сейчас — выйти на рынок Китая с зерном и мясом, что пока не получается в силу ограничений со стороны КНР.
Быстрая индустриализация. Притом что в России создана мощная промышленная база по многим направлениям, я бы сделал акцент на слове «быстрая». Доля инвестиций в основной капитал в ВВП Китая не опускалась ниже 30% с 1998 года и ниже 40% с 2009 года. У нас в два раза меньше. Это уже закон физики: чем меньше дров, тем меньше жару. Вероятно, именно потребительский, а не инвестиционный характер российской экономики (плюс свободный экспорт капитала) не дал достичь азиатских скоростей экономического роста при хороших макроэкономических условиях в последние 20 лет.
Концентрация капитала. Здесь важно уточнить: конечно, МСП, торговля и сфера услуг важны для занятости и благополучия людей. Но для мощного экономического роста, завоевания экспортных рынков, наполнения налоговой базы — опыт «азиатских тигров» показывает, что ресурсы нужно концентрировать в «большие кулаки». Очевидно, что России уже есть чем ответить японским кейрецу, корейским чеболям и китайским госкомпаниям. В Азии, однако, частный капитал играет более значимую роль, чем у нас. Гибкая предпринимательская инициатива, не сдержанная избыточным надзором и давлением, — залог успеха в борьбе на конкурентном рынке.
Национальное конкурентное преимущество. Для «азиатских тигров» таким был дешевый дисциплинированный труд — наследие культуры возделывания риса и густонаселенного коллективного общества. Для России — бесспорно, природные ресурсы. Этого не стоит стесняться, нужно радоваться и использовать во благо.
Экспорт. Благодаря масштабным инвестициям в крупные добывающие проекты мы и сегодня, в эпицентре шторма, зарабатываем до $1 млрд внешнеторгового профицита в день за счет экспорта нефти, газа, золота, удобрений и других ценных товаров, без которых не может обходиться мировая экономика.
Прагматичное (инкрементальное) внедрение технологий. Здесь наши пути с Азией расходятся и есть пища для размышлений. Японцы, корейцы и китайцы заимствовали иностранные технологии, находили ниши благодаря низкой цене, затем десятилетиями шлифовали продукт, вкладывались в маркетинг и в результате завоевывали лидерство на высококонкурентных рынках. Нам же в технологическом развитии пока не получилось сойти с проторенной колеи ВПК — атом — космос и выйти на конкурентное поле в широком спектре гражданских технологий.
Итак, для перезапуска экономики на более высоких скоростях у нас выполнены пять из шести условий — с надеждой на повышение в дальнейшем роли частного капитала и появление нового типа созидательного русского предпринимателя, который играет вдолгую, выигрывает честно и не подвергается силовому давлению.
Но всем понятно, что именно технологическое развитие определит, кто и как будет жить в завтрашнем мире. Кто технологически развитым — а значит, процветающим и независимым, а кто отстанет — и цена этого отставания будет трагичной. Вплоть до техноутопии, где небольшой процент человечества, контролируя технологии, контролирует мир.
Что предполагает путь по канонам Сунь Цзы
Здесь и наступает момент пойти восточным путем, по канонам Сунь Цзы. Не прямым и быстрым, а долгим и последовательным, но успешным. Битва такого масштаба, как битва за технологии, не может быть выиграна в лоб — «взять у Китая все, чего нам не хватает», или быстрее других изобрести квантовый компьютер. Это кампания на несколько поколений, где каждое предыдущее передает следующему верный пас.
Первая победа в такой кампании — быстрый экономический рост. Реалистичный сценарий достичь такого роста — существенно нарастить объем инвестиций, а для этого, если потребуется, то и объем долга в экономике. Хорошая новость: в ближайшие десять лет мы еще можем себе это позволить. Макроэкономические показатели у России надежные. Конъюнктура внешних рынков благоприятная. Нас пугали, чтобы мы не стали «сырьевым придатком», а мы стали экспортной супердержавой. Россия — это 1,8% населения мира, но производит 17% мирового газа, 12% нефти, 11% никеля, 9% золота, 30% алмазов, 11% пшеницы и т.д. — список длинный.
Многие из новых крупных проектов реализуются как раз на Дальнем Востоке и в Арктике. Только за последние пару лет начали строить ГОКи «Баимская» (медь и золото, ТОР «Чукотка», инвестиции 570 млрд руб.), «Малмыж» (медь, ТОР «Комсомольск», 247 млрд руб.), «Удокан» (медь, ТОР «Забайкалье», 112 млрд руб.), «Озерное» (свинец и цинк, Бурятия, 101 млрд руб.). На подходе «Русская платина» (палладий и платина, АЗРФ, 521 млрд руб.). Арктические мегапроекты НОВАТЭКа и «Роснефти», для которых принят план развития СМП на 1,8 трлн руб., обеспечат дополнительно ежегодные поступления до $100 млрд при сегодняшних ценах. Нужно приложить максимальные усилия, чтобы ввести в оборот все разведанные запасы как можно быстрее, пока позволяют рынки. Добыча вытащит за собой целый букет отраслей. Техника, трубы, буровые, химия и т.д. Не говоря о новых дорогах, железных дорогах, портах и электростанциях.
Новые добычные кластеры раскачиваются небыстро, от первых инвестиций до больших налогов может пройти десять и более лет. Поэтому второй (параллельный) вектор экономического разгона связан со строительством. Это уже происходит: например, «Дальневосточная ипотека» показала, как можно удвоить темпы ввода жилья за четыре года на рынке, где все еще сокращается количество населения (Приморье). С помощью механизмов «Дальневосточных кварталов» и дальневосточной концессии дополняем жилье социальной инфраструктурой и благоустройством.
Нераскрытый потенциал еще остается в области строительства дорог и обновления коммунальной инфраструктуры. Но по-настоящему можно достичь успеха в этом направлении, только взявшись за города как за полноценные объекты планирования и трансформации. Проживая сейчас создание мастер-планов 25 дальневосточных городов по поручению президента, мы вскрываем тектонические плиты как проблем, так и возможностей — как преобразовать жизнь миллионов дальневосточников в городах, которые были построены вокруг промпредприятий и военных баз. Первые результаты будем представлять уже через несколько дней на VII Восточном экономическом форуме.
Форсированное развитие ресурсной базы Дальнего Востока и Арктики и создание новых транспортных коридоров, прежде всего СМП, для экспорта этих ресурсов даст толчок российской экономике. Масштабные инвестиции в строительство жилья и инфраструктуры, реновацию городов помимо экономического стимула повысят качество жизни людей. Третий и главный вектор для победы именно в технологическом развитии — инвестиции в образование.
Деньги, заработанные от беспрецедентно высоких цен на природные ресурсы, можно верно вложить только одним способом — заложив базу на десятилетия для подготовки людей будущего. У нас на Дальнем Востоке на это направлен отдельный трек развития вузов «Приоритет-2030 — Дальний Восток», в рамках которого в дальневосточные университеты будут привлекаться на ротационной основе лучшие преподаватели страны, запускаться совместные программы с ведущими федеральными вузами, обновляться материально-техническая база.
Кроме развития университетов вкладываем серьезный ресурс и в развитие управленческих команд: программа «Муравьев-Амурский-2030» с конкурсом 50 человек на место каждый год будет давать региону «управленческий спецназ» — 30-40 человек, глубоко подготовленных для решения задач развития наших ни на что не похожих Дальнего Востока и Арктики. Через пять лет их уже будет 150-200, а это целый пласт управленцев новой формации, что должно сказаться на качестве управления на всех уровнях, от муниципалитета до Федерации.
Подводя итог, у России есть все для того, чтобы преодолеть трудности и выйти на высокие темпы экономического роста, не отстать в технологическом развитии и занимать достойное место в сложном меняющемся мире. «Разворот на Восток» должен происходить не просто за счет смены партнеров, а за счет смены парадигмы. Задействовав свои сильные стороны, мы можем наращивать экспортную выручку от разработки природных ресурсов.
Стимулировать экономику и поднимать качество жизни людей за счет масштабных инвестиций в реновацию городов и строительство инфраструктуры. Концентрировать инвестиции в сферу образования, для того чтобы не упустить будущее. Опираясь именно на эти приоритеты, правительство реализует задачи по развитию Дальнего Востока и Арктики, поставленные президентом России Владимиром Путиным.
Алексей Чекунков, министр по развитию Дальнего Востока и Арктики
РБК
